Наваждение - Страница 68

И тут, ни с того, ни с сего, когда Лиза взялась за буханку хлеба, Дмитрий поднялся, пересек два шага, разделяющих их, и отобрал у нее и хлеб, и нож:

- А за сколько ты продашь меня, Лиза? – нависнув над ней всей своей массой, хмуро поинтересовался Калиненко.

Честно говоря, с таким напряжением, что у Лизы неприятная дрожь прошла по спине. И как-то так легче стало, когда он нож отложил, так и не отрезав ни кусочка хлеба.

- В смысле? Дима, ты о чем? – искренне недоумевая, уточнила Лиза, пытаясь не обращать внимания на странный холодок внутри живота.

- Сколько тебе надо, чтобы меня предать, Потеряшка? – скривившись, повторил Дмитрий.

Отрывисто и грубо.

Так, может он и пьян, может и голоден, может у него что-то не сложилась в делах, но она тут точно не при чем. И терпеть такой тон или подтекст, Лиза не собиралась.

Сильнее выпрямившись, чтобы избавиться от ощущения его давления на нее, она отступила в сторону и отошла на шаг. Дмитрий не мешал, но тоже развернулся, продолжая следить за нею тем же взглядом.

- Знаешь что, Калиненко? Мне твои загадки отгадывать неинтересно. И терпеть такое отношение – тоже. Ешь сам. Поговорим завтра, когда протрезвеешь.

Лиза двинулась в сторону выхода из кухни. Но не смогла пройти и два шага. Дима тяжело опустил руку ей на плечо и развернул назад, притиснув к себе:

- Я не слышу ответа на вопрос, Лиза! – грубо заметил он.

Снова нависнув всей массой. И все так же тяжело смотрел, даже прищурившись немного, словно действительно подозревал в чем-то. И вся его поза… Она несла угрозу. Примитивную. Грубую. Жесткую.

И Лиза ощутила настоящий страх внутри. Она не могла понять его причины, не анализировала, почему, вообще, вдруг испугалась Калиненко, который никогда физически ей не угрожал. Да и постаралась тут же подавить дрожь, пробежавшую по мышцам, стряхнуть странное, противно-липкое чувство своей перед ним слабости. И все же, что-то Дмитрий видимо заметил. Потому что отшатнулся от нее, скривившись так, словно это Лиза могла его ударить. И лицом почернел.

- Не смотри на меня так, - Дима отпустил ее плечо. Да и вообще отступил. – Я - не мой отец. Не бью.

Он отвернулся от Лизы и взял в руки хлеб, начав нарезать буханку.

Лиза не очень поняла, что это все значило, если честно. Догадки появились. Но сейчас не было времени их анализировать, Калиненко не позволял отвлечься. Однако страх прошел, уступая место какому-то иному пронзительному ощущению. Но и на него у Лизы сейчас не хватало времени.

- Вот не везет мне по жизни на баб, - как-то так отстраненно «пожаловался» он ей, что ли? Хотя тон Калиненко звучал скорее холодно и зло, чем обиженно. – Все чего-то хотят, а подставляют за дешево. – Он прошел мимо, уже не смотря на Лизу и снова тяжко сел на свой стул, взялся за вилку, принявшись есть то, что Лиза поставила.

Вроде бы, прошло. И можно было спокойно уходить, никто не мешал. Но Лиза почему-то стояла и смотрела на него. Да и Дима не прекращал разговаривать.

– Мать отцу вечно меня подставляла, лишь бы ее меньше бил. Ирка, представляешь, за двести тысяч баксов продала. За двести тысяч, б… Да я ей по условиям развода собирался дать в два раза больше. А она отомстить решила, показалось, что я ее недооценил. С Мартыненко слегалась, и чтоб я не достал, в Штаты сбежала. Не сучка даже. Дура-дурой. Похотливая. Двести… - Он покачал головой, словно не понимал. - И я восемь лет проторчал за решеткой из-за этого… Про других вообще молчу, тем только бабло и было нужно.

Калиненко отбросил вилку, едва начав есть салат. Переплел пальцы ладоней перед лицом и посмотрел на Лизу поверх рук.

- Карма у меня, видимо, такая, - хмыкнул он со злой иронией, сквозящей и в голосе, и во взгляде. – А тебя я ближе всех подпустил, Потеряшка. Так что давай, просвети, чего от тебя ждать?

- Знаешь, Дим. В прошлый раз, когда я тебя пьяным видела, ты был поприятней. Стихи читал, - не позволяя себя ни запугать, ни унизить, хмыкнула Лиза, стараясь поддерживать тон, похожий на его.

Она многое сейчас поняла, хоть и не все, конечно, осмыслила. Однако не была уверена, что стоит это ему показывать.

Калиненко хмыкнул с сарказмом.

- Извини, не до поэзии нынче, - ухмыльнувшись, «повинился» он. Но веселья в нем вообще не ощущалось.

Только все та же бурлящая злость и какая-то опустошенность, что ли. А может быть Лиза снова придумывала, ища в Дмитрии то, чего и в помине никогда не было. И именно эта мысль, воспоминание о всех своих прошлых ошибках из любви к нему, заставили Лизу выпрямиться еще сильнее.

- Из нас двоих, не меня можно упрекать в предательстве другого, Дмитрий Владленович. Особенно, в угоду своим интересам, - без упрека, но холодно и с таким же сарказмом бросила она, вздернув подбородок.

И оттолкнулась от тумбы, на которую опиралась. Отошла в сторону выхода.

- Я тебя и по твоим прошлым поступкам не сужу, Дима, - уже мягче, но также отстраненно добавила она, полуобернувшись. – А ты меня все по опыту с другими в предательстве обвинить пытаешься. Надоело. Поговорим утром.

И она ушла, в этот раз беспрепятственно. Уже не интересуясь, ест Дмитрий или не ест. Ее действительно задели эти обвинения и подозрения. Да, кто ж поспорит, не везло ему в жизни с доверительными отношениями, если судить по тем обрывкам, что Дима сейчас выдал. Явно из-за алкоголя, так бы вряд ли, чтоб из него и слово вытянула. Ну так она к этому причем? Она его никогда не предавала. Даже когда он ею просто игрался. И не требовала от него ничего.

«Пылая» справедливым негодованием и раздражением, Лиза поднялась на второй этаж. Зашла в спальню. Захватила подушку и плед, и отправилась в свой кабинет. Не собиралась она сегодня с ним спать в одной постели. Вот еще! Дышать перегаром и слушать храп? Нечего больше делать, тем более после всех этих дурных претензий. Лучше ляжет на диване.