Наваждение - Страница 78

- Какой прогноз? - с некоторым трудом сглотнув, постаралась невозмутимо продолжить беседу.

Вот только никак не могла отвести глаза от вертящейся пачки.

- Никакой, - “рубанул” Дима, вновь повернувшись к окну. - Две недели. От силы, месяц, если повезет. Хотя, как я понял, везением это назвать сложно. Ему уже вводят наркотики.

Лиза вздохнула.

- Вы хоть поговорили?

- О чем? - хмыкнул Калиненко. - Мой отец “похоронил” меня, когда больше узнал о том, чем я занимаюсь. И для него ничего за эти годы не изменилось. А спиритизмом мой отец никогда не увлекался, - не удержался он от сарказма. - Не тот характер.

- Ну, хочу сказать, что тебе характер тоже не от матери достался, судя по всему, - заметила Лиза, пытаясь хоть немного разрядить атмосферу.

И, как ни странно, Дима коротко рассмеялся, с удивлением глянув на нее. Передернул плечами.

- Есть такое, - согласился он, вновь отвернувшись к окну.

Не придумав, что сказать, Лиза протянула руку, опустив ладонь на предплечье мужа. Наклонилась, уперев голову ему в плечо, стараясь как-то поддержать, чтобы там в его семье ни было. А Дима неожиданно повернулся и прижался к ее макушки лицом. Так они и ехали до дома.

Весь вечер Дима практически не говорил, задумчиво скитаясь по комнатам. Пару раз, и подолгу, выходил во двор, несмотря на холодную погоду. Курил, да. Но больше просто бродил по участку. Даже с Жучкой о чем-то “побеседовал”, в чем ранее не был замечен, пару раз бросил собаке мяч. Лиза не давила своим присутствием, наблюдала из окна, решив, что когда потребуется, Калиненко найдет ее и выговорится. Если захочет, конечно.

В нем не чувствовалась опустошенность или горе. Скорее, какая-то задумчивость, даже философский настрой. Словно бы он впервые задумался о бренности бытия, но как-то так, в общем, без персоналий, что ли. Потому она и не пыталась ему в душу лезть. Согласовала новый график встреч из-за сегодняшних обстоятельств, и легла спать.

- Знаешь, мы никогда с ним особо не были близки. Типа там футбол, или рыбалка.

Дима смотрел в окно, размешивая кофе перед завтраком. Лиза молча подняла голову, оторвавшись от чтения новостей. Внимательно посмотрела на мужа, но он не поворачивался, и она решила просто слушать.

- Отец верил в то, “что битиё определяет сознание”. И порол меня так, что я иногда это самое сознание терял. А он потом меня в холодную воду макал, чтоб я в себя пришел. По делу бил, куда без этого, - Дима хмыкнул, отпил кофе, но так и смотрел в окно. - И просто так, когда его что-то бесило. Мать не вмешивалась. Хотя и ей доставалось, не без того. Все должно было быть так, как он хотел, без вариантов. Я терпел, пока сильнее не стал. Потом уже своим умом жил. Но общался. Особенно с матерью. Помогал. А когда отец узнал, чем и как я на жизнь зарабатываю, обрубил все. И матери велел со мной не общаться. Она его всегда слушала.

Дима наклонился, рассматривая что-то у себя в чашке. Снова отпил. Лиза не удержалась, подошла к нему, встав впритык.

- Я с ними и не говорил ни разу лет пятнадцать. И в тюрьму ни разу ко мне никто из них не приходил.

- Я тоже тебя не навещала, - не то, чтобы ей хотелось оправдывать его родителей после этих подробностей. Но…

Дима хмыкнул. Отставил чашку на подоконник и повернулся к ней. Обхватил затылок ладонью, погрузив пальцы в волосы. Не совсем привычно, но ей понравилось.

- Ты меня ждала. У порога, считай, встречала. А знала не меньше, больше их.

- Я тебя не воспитывала, - вновь заметила она. - И надежд особых не питала. Чаяний родительских.

- И то, правда, - Дима хохотнул, продолжая перебирать ее волосы. - Горя нет, знаешь? Вроде бы, отец. А мне его просто жаль. Да и то, так. Мать жаль больше.

- Может, все же, еще раз поговорить попробуешь? Все-таки…

То, что времени для таких попыток осталось немного, повисло в воздухе.

Дима передернул плечом.

- Посмотрим. Сегодня, так или иначе, заедем. Хочу еще раз поговорить с врачом.

Лиза кивнула, показав, что учла такую вероятность в своих планах.

ГЛАВА 17

Врачи в прогнозах не ошиблись, хотя Лиза не могла однозначно сказать: хорошо это или плохо. Старший Калиненко умер через тринадцать дней. Не знала Лиза и того, сумел ли Дмитрий нормально поговорить с отцом за это время. Они приезжали в больницу каждый день, но больше общались с Верой Андреевной. Правда, Дима регулярно заходил и к отцу, которого теперь перевели в отдельную палату, несмотря на яростный протест самого старшего Калиненко. Лиза тоже заходила к свекру пару раз. Ненадолго. Но Дима на этом не настаивал, да и Калиненко-старший не выказывал никакого желания с ней знакомиться. Впрочем, сколько бы Лиза не заходила, ни разу не слышала, чтобы и с сыном он о чем-то говорил. Походило на то, что все свое время в палате умирающего отца, Дима проводил молча глядя в окно. И Лиза не думала, что тут действительно можно что-то исправить.

А еще вышло так, что из-за всех этих событий, Дима наконец-то познакомился с ее родителями. Не то, чтобы хоть кто-то к этому стремился, собственно. Но ее мать позвонила, в очередной раз сетуя на редкость приездов дочери в гости (хотя Лиза честно старалась навещать родных хотя бы раз в две недели), а Дима сидел рядом на заднем сидении автомобиля. И именно он велел Гене изменить маршрут, отмахнувшись от ее осторожного, что “он не должен”…

- Ты со мной в больницу каждый день ездишь, - просто напомнил Калиненко.- Да и потом, это может быть забавно.

Лиза, которая научилась видеть что-то забавное в своих родителях лишь после нескольких сеансов с психотерапевтом, не была так уж в этом уверена. Но ей все равно стало приятно, что Дима готов познакомиться с ее родными.