Наваждение - Страница 79

Встреча в целом прошла не очень и плохо: мама, растерявшись от присутствия Калиненко, которого все еще опасалась, почти не читала Лизе нотаций, то и дело в принципе забывая говорить. А отец просто пожал руку новоявленному зятю и со словами “очень приятно” вернулся к просмотру очередной программы про охоту на тематическом канале. Дима присоединился, и уже через несколько минут они с ее отцом увлеченно обсуждали методы и собственные интересные случаи на охоте. Калиненко умел к себе располагать, если хотел, Лиза это помнила. И ей это даже понравилось. А особенно то, что мать так и не собралась с мыслями для очередной нотации.

Отец Димы умер. И хоть для Лизы он так и не стал хоть относительно близким, было странно и тяжело наблюдать за этим непростым “отходом”. Однако она старалась сосредоточиться на том, чтобы поддерживать Диму (пусть по нему и сложно было утверждать о подобной необходимости), а так же Веру Андреевну, похоже, действительно не представляющую, как адаптироваться к новым реалиям.

Похороны не были многолюдными: в основном соседи из дома и старые друзья-сослуживцы старшего Калиненко. На Диму смотрели косо и в основном тайком. Видимо, конфликт отца и сына тайной не являлся. Лизу это все трогало мало и она просто старалась меньше оглядываться. Погребение кого бы то ни было и без подобных нюансов - малоприятное событие.

Поминальный обед, по настоянию Димы, заказали в столовой, расположенной в соседнем доме. Дима и Виталий вышли наружу чуть ли не после первой рюмки. Да и сама Лиза с трудом сидела в небольшом помещении, наполненном смесью столь характерных запахов “общепита”, алкоголя и гулом разговоров собравшихся. Ее мутило от этого всего, а особенно от заинтересованного разглядывания, которое уже и не скрывали. А потому “убежала” от любопытных взглядов присутствующих, отправившись на розыск Димы и Виталия.

Мужчины стояли на крыльце, вертели в руках пачки сигарет, но кажется, ни один не торопился прикуривать. При ее появлении оба обернулись.

- Зажигалки забыли? - поинтересовалась Лиза, махнув рукой на сигареты. И подошла ближе к Диме.

- Та ну нахр…! - ругнулся Казак, пряча пачку в карман. - Вообще не тянет, после того, как дядя Влад… - Он замолчал, но все поняли. - Сколько помню твоего отца, всегда смалил, как паровоз. Пока не хочется.

Дима кивнул, не споря. Видимо, так все и обстояло на самом деле. Да и сигареты ее муж тоже спрятал. Ничего не сказав по этому поводу, Лиза глубже укуталась в шубу и осмотрелась. Зимние сумерки сгустились рано, видимо, не без помощи тумана, накрывшего город вместе с некоторой оттепелью. Правда, теплее от этого не стало, скорее холоднее: пронизывающие ветра и высокая влажность, пришедшие на смену морозам, пробирали до костей. Но шуба грела хорошо, и Лиза подумала, что стоит поблагодарить Диму, когда приедут домой. За то, что все же настоял на необходимости этого “подарка”.

Запрокинув голову вверх, она глубоко вдохнула свежего воздуха и попыталась рассмотреть звезды. И почувствовала, как Дима обхватил ее руками со спины, наверное, заметив озноб Лизы. Притянул ближе к себе. Стало еще теплее. Уютно.

- Тихо, - этим вечером Казаку судилось, видимо, быть самым разговорчивым.

- Февраль, - хмыкнул в ответ Дима.

- Нам никакой сезон не мешал искать приключений на свою… голову, - скосив глаза на Лизу, с усмешкой заметил Казак.

- Не мешало, - Дима тоже улыбнулся как-то мягче.

За спиной “стоял” гул столовой, но им это не мешало наслаждаться тишиной вечера.

- Эх, сколько лет, а вроде ничего тут не изменилось, - Казак аж как-то “крякнул”.

Прошелся туда-сюда по крыльцу столовой. И шагнул со ступенек, будто засиделся и пытался размяться.

Лиза осмотрелась, пытаясь понять, что именно не поменялось. Двор, как двор: огороженный тремя старыми пятиэтажками, да такими же не молодыми гаражами. Потрепанная детская площадка в центре, с обязательной песочницей, качелями, знавшими лучшие времена, да лестницей в виде ракеты. Старые тополя и рябины, сейчас больше напоминающие остовы, стояли то тут, то там, без всякой, вроде бы, системы. Дима прервал ее исследования, потянув следом за Казаком, уже шагающим по площадке.

- А сколько мы тут вытворяли, как мутузили соседских пацанов за гаражами! - Виталий с усмешкой толкнул качели.

Те несильно заскрипели, удивив Лизу. Она даже успела сжаться, приготовившись услышать противный визг несмазанных петель. Но нет. И это почему-то подтолкнуло ее высвободиться из рук Димы и сесть на чуть влажное дерево сиденья (разумеется, расправив шубу так, чтоб не замерзнуть). А умостившись, она с какой-то бесшабашностью толкнулась, раскачиваясь. Непонятно откуда взялась легкость и почти детская радость: Лиза “сто лет” не каталась.

Ее действия вызвали улыбку у Димы, и ничуть не помешали Казаку предаваться воспоминаниям.

- Батя, а помнишь, как мы машины перегоняли после твоего дембеля?- запрыгнув на бортик песочницы, словно и его в детство потянуло, спросил Виталий, балансируя взмахами рук.

Это выглядело смешно.

- Помню, Казак, помню, - усмешка Димы стала шире.

- Ночь, трасса, гололед жуткий. А ты сто тридцать фигачишь. На “Таврии”! Я тогда тебя чуть не придушил, честное слово! - Виталий спрыгнул с бортика.

Дима все-таки рассмеялся.

- Не мы таки, жизнь тогда такая была, Виталя. Надо было торопиться, некогда было трястись, - сквозь смех отмахнулся ее муж. - Да и ты потом, помню, так самогоном “догнался”, что я тебя два дня в чувство приводил.

- Так мне ж надо было стресс снять, батя. Расслабиться! - еще шире ухмыльнувшись, Казак крутанулся в песке, раскинув руки, будто весь двор одним махом хотел обнять.